|
С Т И Х И 21-го в е к а. "Прошла любовь, явилась муза." Пушкин. "Евгений Онегин" Судьба поэту отомстила, Он поседел, стихи пиша. Любовь измены не простила... Измена так и не пришла. > FINE de FLEUR Л. Духовному Софиты гаснут, вечер начинается – короткий переход из цирка в театр, где песни, как ни странно, сочиняются, а в небе гусли-лебеди летят. Как хорошо, хмелея с рюмкой первою, не спрашивать, кто против, а кто за? Где барышни закусывают перлами, когда у них откажут тормоза. Нас не тревожит сумрачность кумранская, поскольку за окном звезда горит. А ночь темна... сержанты пьют шампанское, а мы с тобою пьем цветочный спирт. Поэт сказал, что тот, кто любит родину, тот в ней живет. А мы с тобою где? Цветочный спирт, как принадлежность к ордену всех эмигрантов – соло на трубе. > РОДИТЕЛЬСКИЙ РОМАНС Софье Смешно бежать судьбе наперерез И догонять ее на полустанках, Оркестр уже играет полонез, И впереди – катание на санках. А у тебя сошлись на дне рождения Йом Кипур сегодня и Покров. Будь счастлива, но сделай одолжение: Читай стихи, не слушай дураков. Есть две страны... Пусть их судьба хранит, Бог даст и свяжут кони вороные Над миром золотой Давидов щит И полотняный омофор Марии. Совместный праздник снега и невест, Дороги в белых яблоках метели... Снежинка, могендовид или крест, – Как жаль, что мы все это проглядели. Узор по камню мельничного жернова Размолотых пшеничных мотыльков... За твой американский день рождения, Где Йом Кипур пришелся на Покров. 13.Х.2005 > В Д О Х Н О В Е Н И Е К.И. Нет, фельдмаршал, не видать тебе Альп. Не развеется над ними твой флаг. Не принять у сенбернара из лап Темный кубок романеи. А жаль. Ты ведь тоже не отдал в простоте Ни полслова скобарям, ни холста. Это в сказках о сто первой версте Вдохновенье так и прет на ловца. Пей, фельдмаршал, завернувшись в шлафрок, наблюдай, как торжествуют вокруг, на Юнгфрау занося альпеншток, а которым повезет – ледоруб. > П Р О М Е Н А Д Вот они гуляют по тропинкам парка: экс-поэт и женщина, любящая свет. Все-то ему холодно, ей все время жарко. Оба сумасшедшие — вот и весь секрет. Сватают друг другу они, пара идиотов, над холмами вставшую полную луну. Кажется, Господь, незрим во вспышках самолетов, крутит в небе спелую, в подпалинах, хурму. Никому от этого ни холодно, ни жарко; кипарис повел плечом, бархатный валет. Бродят поздним вечером по тропинкам парка маленькая женщина и большой поэт. > М о с т G O L D E N G A T E Мосту минорно в горсти тумана, средь океана он сам – корабль. Высокомерна его нирвана, ветвей пролета красна кора. Под неумолчный призывный говор набитых рыбой морских слонов он огибает пустынный город, косясь на грядки цветных домов. Воздушным змеем у темных спален, чуть ухмыляясь карминным ртом – стоит смущенно, как Вуди Аллен, интеллигентом или шутом. И мимо центра, где копит блестки гранит фонтанов у входа в рай, – кирпичной пылью на перекрестки ложится с неба диагональ. > П Е С Н Я Г О Г О Л Я …Ворошить золотую золу, угольком алфавита шурша. Кто сказал, что к пустому столу в гости мёртвая едет душа? Я сегодня — Гарун-аль-Рашид, гоголь-Моголь и гоголь-Герой. Ворошить, ворошить, ворошить! Кочергой, кочергой, кочергой… > * * * Кто сказал, что любовь это высшее свойство души? Вы любили смеясь… каждый раз это было впервые. Из костюмов теперь Вам, наверно, к лицу деловые, очень строгих тонов. А когда-то Вам пёстрые шли. Вспоминаю шафраны, анютины глазки, траву — и тропинку, ведущую исподволь к Вашему дому, покидая, шепчу: «Может быть, я затем и живу, легкомысленной Вас вспоминая сегодня другому ». > * * * Кромкой пены за кормою белый клевер Разбегается по мелким островкам. Держит лодка – стрелкой компаса – на север, К неизведанным, по счастью, Соловкам. Горизонт качающийся дымчат, Одинокий вымпел костерка… Если в жизни нас хоть что-нибудь колышет, В том числе — и меланхолия стиха. > Н А С Т А В Л Е Н И Е На превратности жизни не сетуй. Шандарахнет — в ответ улыбнись как ни в чем не бывало, и с этой доброй мыслью вставай и ложись. Не проси у судьбы на эпиграф, сатанинских стихов не пиши. Замечательной рифмою: «Пригов» не гордись… Не кури анаши, путешествуя в Азии голым (Все равно сапоги украдут!) И на запад, назвавшись Эолом, не нацеливай ветхий редут. Не обманывай юных пастушек, не купайся в реке Хуанхэ. Ну а если тебе не до шуток — заменяй букву «Ха» буквой «Хе». > * * * Игорю Демичеву Мы уже не вернемся в страну, от которой бежали. Мы еще навернемся о каменные скрижали, составители слов,собиратели стеклотары. … Вот и кончилась песня отдельно стоящей гитары. Города наших снов! Мы берем их, но чаще измором их возводим на сером песке полосы между небом и морем. Пляж «Дельфин», Ланжерон, вечера на Приморском бульваре… - Как же мы?.. - Как же он?.. Ну а что остается гитаре? Кровоток проводов, филигрань ускользающей руны. Неожиданность слов, задевавших за нужные струны. Пусть одесское рыжее лето и дюк на французском вульгаре перепишут мой вальс. А пока так уж вышло, прости. > * * * Над ущельем тулупа белый пар: "Газ-вода". Как все, Господи, глупо! Как смешно, господа. Сочини мне либретто, драм тебе, барабан! Облетевшее лето так и льнет к холодам. Эй, сундук, открывайся! громыхни ледяно. Ври, дружок! Зарывайся головой в эскимо. > В Е Ч Е Р П О Э З И И Черна рубашка, на рубашке вышивка. Ты приглядись: на ней снежинка вышита, и человек, объехавший весь свет, читает в сотый раз, а может, в тысячный: "Над Бабьим Яром памятников нет." Я дочку в детский сад возил на саночках в их группе было несколько Оксаночек, а Сонечкой была она одна. И, может быть уехавшая вовремя, следя, как зал охватывает молния, запомнит этот вечер и она. Прапрадед мой, раввин всея Подолии, Волыни и Галиции - не более, но как бы и не менее того - убит посмертно и лежит, закопанный в Яру. Другой в Манчжурии под сопками. Об остальных не знаю ничего. Трудись, душа! Работай, и не сравнивай. Беспроволочно небо над Испанией, и человек, объехавший весь свет, отыскивая рифму к слову "вешалка" - читает нам, американка-беженка. "Над Бабьим Яром памятников нет…" |
|
©2001 М. Мелодьев designed by shaytan |